"ты портишь мою репутацию. шел тридцать третий год, когда никто не понимал моих шуток"

Вот пианино. Клавиатура начинается и заканчивается. Клавиш всего 88. Они не бесконечны. Ты бесконечен, и бесконечна та музыка, которую ты извлекаешь из клавиш. Мне это нравится, только так я могу жить. И вот я спускаюсь по трапу и вижу бесконечное количество клавиш. Миллионы и миллиарды! И им нет конца и края! А если клавиатура бесконечна, ты не сможешь творить на ней музыку. Ты сел не за свой рояль, это рояль Бога… Тысячи улиц. Просто голова кругом идёт! Как можно выбрать одну улицу? Одну женщину? Один дом? Один клочок земли? Один пейзаж за окном и один путь к смерти? Ты можешь выплеснуть свое счастье за борт корабля, но пределы рояля этого не позволят! Я научился жить в этих пределах. Суша — слишком большое судно для меня. Слишком долгое путешествие. Слишком красивая женщина. Слишком сильные духи. Эту музыку я не умею играть. Я никогда не смогу сойти с корабля.

у Сакса, в его сборнике "Галлюцинации" есть рассказ о человеке, который потерял зрение. сложность в том, что он не просто постепенно терял возможность видеть, цепляясь за последние моменты своей "зрячести" и стараясь заполнить память красками. он просто забыл, как это - видеть. как ребёнок, рождённый слепым, и лишённым способности воспринимать сколько-то там процентов информаций. самых прекрасных, надо полагать процентов. слов, записанных на бумаге почерком слишком размашистым почерком, цветения абрикосов, опирающихся тяжелыми стволами на изрисованные дерзкими граффити заборы… но к чёрту графоманию. человек потерял зрение, забыв о том, что когда-то было такое время, когда его не окружала… тьма?
сколько ещё таких чувств могли мы потерять в процессе эволюции? что ещё мы могли утратить, сами того не заметив?..
и ещё. три обезянки. одна из них закрывает уши, вторая рот, третья - глаза, символизируя, соответственно, глухоту, немоту и слепоту. было время, когда мне даже в шутку было страшно закрыть ладонью глаза. вдруг, когда я уберу руку, мир станет пустым, как не прорисованная бумага?
сейчас лёгкое заполночье. я сижу на кухне в националистской майке, с маской из голубой глины белого цвета на лице. и вижу мир в лёгком расфокусе. выцепляю кнопки на клавиатуре из тумана и панически боюсь терять зрение. даже долю его. даже возможность видеть различие между фиолетовым и цветом фуксии.
чёрт, каким-то длинным вышло напоминание о том, что завтра нужно сходить к окулисту.

"… если работать без выходных пару недель подряд, то понедельник не кажется таким уж страшным. а вот жизнь — да, жизнь страшной кажется."

коротко о фрилансерской жизни. да-да, о той, которая тлен свободная и прекрасная.

"...And now go, and make interesting mistakes, make amazing mistakes, make glorious and fantastic mistakes. Break rules. Leave the world more interesting for your being here. Make good art."

Neil Gaiman.

“Если тебе скучно наедине с собой, значит, ты в дурном обществе.”
— Жан-Поль Сартр

я отнюдь не в дурном обществе дамы и господа.
пустота никак не соглашается выпить со мною кофе. что не странно, ибо содержимое маленькой белой чашки наполовину состоит из дешевого коньяка. но и эту печаль компенсирует божественный Фабрицио Патерлини, идущий фоном к этому вечеру.
эйфория почти развеялась. осталось непонимание, осталось неверие. в мыслях люди реальные почти спутались с героями книг. вернее, сами почти стали ими. маленькими героями моих недосказанных зарисовок. каждое их слово предсказуемо, причиняемая боль продумана заранее.
а еще… да, это невероятно пафосно. но я счастлива. иногда рутина состоит не из ссор и желания сбежать, а из счастья, случайно ставшего нашей константой.

Fabrizio Paterlini – Week #8
Fabrizio Paterlini - Silent Eyes
Fabrizio Paterlini – Wind Song

а я должна быть поражена.
сидеть и плакать в рукав. конечно.
но я смотрю на него так нежно,
как смотрит будущая жена.

"четыре попытки самоубийства на один стакан
но я всё ещё лучник хана
с правом на первый выстрел".

(с)